|
|
|
|
|
|
Об авторе |
|||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
|
|
|
||||||||||||||||
|
|
|
Контакты |
||||||||||||||||
|
|
||||||||||||||||||
|
|
|
|||||||||||||||||
|
Глава I. Юридическая природа страхового договораЛитература
Общие понятия о страховом договореПриступая к определению юридической природы страхового договора, предварительно следует поставить на вид, что его юридическая сущность до сих пор остается точно неопределенной, по чему этот вопрос пока служит предметом ученых споров, и как видимо, еще не приведших к одному определенному результату. Вся сложность вопроса заключается в том, что страховой договор не подходит ни под какие нормы существующих гражданских правовых сделок; он кажется однородным, то с договором купли-продажи, то- поручительства, то -поставки, то -займа или бодмереи и т. д. Однако эта тождественность кажется лишь только с внешней стороны, по существу же страховой договор - вполне самобытен и самостоятелен. Дабы удостовериться в самобытности страхового договора достаточно посмотреть, на историю развития института страхования, где ясно можно видеть, что первоначальный страховой договор возник не по почину одного определенного лица или учреждения, а незаметно и постепенно зарождался среди различных экономических взаимоотношений в самом обществе; сначала в виде частных взаимных соглашений, без всякого вмешательства государственной власти и без всяких определенных юридических норм. Но когда страховые сделки стали выходить из рамок единичных частных соглашений, принимая публично-правовой характер, то нормы договора были юридически регламентированы и взяты под контроль государства. Однако регламентация страховых норм опять таки происходила не одновременно, а постепенным -"историческим" порядком. Долгое время контрагенты страхового договора не прибегали к услугам существующих гражданских законов, а пользовались распространенным тогда обычным правом. Лишь только в особых спорных случаях, не разрешаемых обычный правом, приходилось обращаться к судебному процессу, где конечно, этот вопрос разрешался общими гражданскими законами, на сколько они не противоречили существенным условиям страховой сделки. С дальнейшим развитием института страхования, когда экономическое состояние общества уже не укладывалось в рамки обычного и общего гражданского права -жизнь настоятельно требовала особых законоположении в области страхования и, только примерно, в начале XVII ст. в истории экономики мы встречаем первые юридические положения о страховых сделках, хотя самостоятельного значения они еще не получили, а были подчинены общим и однородным сделкам гражданского права. Иначе оно и быть не могло, потому что страховой вопрос в то время еще не был общераспространенным явлением, а потому не имел под собой более или менее прочного экономического основания, как в науке, так и в практической жизни. Лишь только в первой половине XIX столетия юристы обратили внимание на страховой договор, как на серьезный фактор гражданского права. Подобное явление было выдвинуто внешними экономическими обстоятельствами, благодаря колоссальному росту практической страховой деятельности, далеко опередившей современное законодательство, которое, к сожалению, не только прежде, но и в настоящее время теоретически считает страховой договор обыкновенной гражданской сделкой: или купли-продажи, или поручительства, или просто займа. Такая юридическая неопределенность страхового договора имела отрицательные последствия; в особенности этот вопрос стоял очень остро в судебных процессах, где благодаря своей специфичности и сложности он нередко приводил в тупик самых "мудрейших" судей и юристов. Таким образом, при полном отсутствии у судей правильного юридического понятия о природе страхового договора, приводило их к неправильному толкованию и даже к извращению существенных условий страховой сделки. Однако, посмотрим, как относятся к этому вопросу современные ученые юристы вообще и законодательство в частности. Степанов, в сочинении своем "Опыт теории страхового договора" дает такое определение: "страховой договор есть соглашение, по которому одно лицо за известное вознаграждение обязуется устранить, вместо другого лица, гибель какого либо физического предмета, если таковая произойдет в установленный срок от действия определенной разрушительной силы". Логически кажется - просто и ясно. Но приводимое Степановым определение дает лишь поверхностное понятие о страховом договоре, как о частном соглашении двух лиц. Такое соглашение мы видим и в других однородных гражданских сделках, так что особенных и симптоматических отличий страховой договор в определении Степанова не имеет. Это лишь "общий" логический вывод. Более рациональное и существенное объяснение дает г. Победоносцев в своем курсе гражданского права, ч. Ill стр. 559, и формулирует его так: "Договор страхования есть самостоятельный договор, заключается ради одного обеспечения. Одно лицо-страховщик принимает у другого -страхователя имущество на свой страх, т. е. обязуется вознаградить ему вред или гибель имущества от несчастного случая". Следующим автор г. Лион, в своем сочинении по русскому страховому праву дает юридическое понятие о страховом договоре уже в другом виде. "Страховой договор есть юридическое соглашение, в силу которою одно лицо обязуется за известное вознаграждение возместить всякую гибель имущества, которая упадет, в течении условленного срока и вследствие определенного несчастного случая, на другое лицо, как на собственника этого имущества. Определение Лиона более точное и существеннее, но все-таки оно слишком одностороннее; он говорит только о собственнике застрахованного имущества, не принимая во внимание заинтересованных третьих лиц, которые тоже могут быть страхователями и вопрос о договорном соглашении усложняется. Затем подобное определение опять таки не выходит из рамок старых избитых истин, трактовавших страховой договор демагогическим путем. Особой "специфичности" договора, как страхового, мы здесь не видим. Наконец, Брандт в своей статье "О страховом от огня договоре", дает определение близко подходящее к легальному определению выраженному в т.2199. Х т.1 ч. нашего старого Гражд. кодекса; где оно редактировано в следующем виде: "Страхованием вообще называется договор, в силу которого одна сторона обязывается, в случае известного рода несчастья, уплатить другому лицу известную сумму, не свыше заранее определенною размера, в виде вознаграждения, за причиненные данных событием убытки, между тем как другой контрагент обязывается платить страховщику определенную сумму денег". Принимая во внимание приведенные выше определения страхового договора многими учеными юристами, не трудно заметить, что все подобные определения нисколько не расширяют понятия о страховом договоре, не вносят в его теорию существенного элемента и не дают основного критерия его особенностей; они лишь указывают на re внешние логические признаки, которые понятны почти каждому из нас, их видно из одного простого принципа страхования; кто только имел дело с фактами процесса застрахования, тот прекрасно знает общую "обывательскую истину", что страхование есть договор, по которому страховщик, за условленную плату, принимает от страхователя на страх известное имущество и т.д. и т.д. Сущность подобного толкования весьма поверхностна и даже, можно сказать, наивна, - это все равно, что покупать в лавочке какой-либо товар и развивать на эту тему словоохотливую теорию такими, ничего незначащими, словами: что покупка есть особого рода факт. по которому одна сторона-покупщик платит другому -торговцу известную сумму взамен товара и т.д. Но ведь вопрос юридического толкования заключается не в этом поверхностном взгляде, ибо это не толкование, а только словесный и ничего незначащий вывод из теоремы. Между тем нужны такие точные определения, которые существенно и отчетливо выделяли бы самостоятельность и особенность страхового договора как такового; подобный прием требует более глубокого и разностороннего рассуждения; необходимо указать на целый ряд вполне обоснованных признаков, выявить внутреннюю зависимость приведенных аргументов, их значение, происхождение и юридическое положение в анализируемом вопросе. Так что теоретическое понятие о природе страхового договора должно идти особым методологическим путем в порядке последовательного его развития, его значения в экономике и юриспруденции и влияния его на хозяйственно-правовую жизнь современного общества. Мы не берем на себя смелой и трудной задачи "абсолютного" определения природы страхового договора, но хотим только попробовать найти путь к решению этого сложного вопроса, который, по нашему мнению, должен заключаться в комбинировании и изучении всех юридических и экономических фактов, окружающих сущность страхового договора. Этот обширный материал, не изученный и не систематизированный загораживает собой самую природу договорно-страховых отношений. Собранный, таким образом, материал следует подробно дифференцировать на целый ряд посылок и потом постепенно и методологически подходить к -самой цели наших стремлений. Страховой договор сам по себе есть фактор сложного исторического происхождения. Возникнул он в эпоху позднего средневековья, в момент сильного развития торгового мореплавания, но не в силу назревшей юридической необходимости, а -в интересах частных экономических выгод торговых людей того времени. Отсюда вытекает следствие, что раз страховой договор возник по причинам частного характера и развивался вместе с экономическим процессом, то он всегда следовал за прогрессом хозяйственного быта. Таким образом, он до самого последнего времени не носил на себе ясных следов юридической регламентации. Лишь только в самую позднейшую эпоху этот вопрос обратил на себя внимание законодательства. С этого времени начинается методическое исследование этого вопроса с научной точки зрения. Но приступая к научному анализу, юристы не считали страховой договор самостоятельным, а по всему видно было, что они старались придать ему вид простой гражданской сделки, как купли-продажи. поручительства и даже игры. Кроме того, они не приняли во внимание, что страховой договор есть результат свободной экономической деятельности небольшого круга людей, возникший по их личной инициативе и долгое время развивавшийся в совокупности с другими частноправовыми сделками, обслуживавший весьма ограниченные, чуть не товарищеские, интересы. Он был чужд официальной законодательной регламентации и малейшее прикосновение к нему в то время государственной власти превращало его или в узаконенную филантропию или, вернее, в обыкновенную торговую сделку; он долгое время не пользовался даже зашитой закона; о существовании его, как договора, узнавали только тогда, когда какие-либо спорные дела по страхованию поступали в зало суда. На страховом договоре лежали вековые наслоения различных экономических подсобных обстоятельств, которые как бы толстой стеной закрывали самые существенные юридические элементы его. Почему на обязанности юристов, приступающих к анализу страхового договора лежит необходимость очистить его от противоречивых понятий и неверных толкований экономически заинтересованных контрагентов прошлого. Теперь представьте себе положение современных судей перед подобным спорным фактом, не имеющим точного юридического обоснования и непредусмотренным законодательством. Между тем решить этот вопрос как-нибудь надо и единственный выход из такого положения напрашивался сам по себе, это необходимость пренебречь самыми основными принципами страхования и решение вопроса по принятым торговым обычаям, которые в данное время по существу уже имеют мало общего с договором страхования. Такое положение страхового договора сильно вредило и до сих пор вредит здоровому и правильному развитию института страхования. Однако жизнь создает все новые области страховых операций, назревает необходимость создания специальных законодательных норм; но как приступить к этому вопросу, какие брать источники нового правоотношения и где найти надлежащий материал? - Научных данных почти никаких нет. прошлое покрыто мраком неизвестности, настоящее -же страховое дело почти всецело покоится на обычном торговом праве, притом далеко неясном и противоречивом, юридические страховые сделки перепутаны с массой коммерческих комбинаций, а иногда со спекулятивными приемами. Выявить истинную природу страхового договора и в данное время очень трудно; эта работа требует многолетнего и упорного труда многих ученых и практических деятелей. Встречая на пути такие серьезные трудности, юристам на практике в силу необходимости приходится обходиться какими-нибудь общими гражданскими нормами. Дабы как-нибудь выбраться с такого затруднительного положения и формулировать страховой договор, современное даже З. Европейское законодательство взяло не сущность иго начал и не глубину содержания, а просто логически выразило словами порядок заключения страховой сделки. В таком виде текст закона вошел почти без всякого изменения, и в старые русские законы, как, например, мы видим это в ст. 2199, т. X, ч. I. Почему текст старого закона остался непогрешимым первому историческому толкованию страхового договора -можно объяснить тем, что в России ни ученые, ни законодательство не занимались этим вопросом и догмы страхового договора были предоставлены собственному саморазвитию. Наибольший интерес к этому фактору был поднят только при появлении страхования жизни, а в особенности социального страхования. Ученый мир на некоторое время заинтересовался этим новым явлением, появились специальные трактаты экономического и юридического характера, хотя, кстати сказать, поверхностные, но все-таки основательным образом описывающие этот постепенно принимая публично правовое значение. Он требовал к себе особого внимания закона, как акт государственной важности. Так что не смотря на упорное нежелание старого русского и даже З. Европейского законодательства создавать особую привилегию страховому договору, он все таки постепенно и незаметно был законом регламентирован, именно так, хотя весьма неудачно. Несмотря на это, в настоящее время страховой договор живет и развивается совершенно самостоятельно, вне зависимости от общегражданских сделок, занимая между нами привилегированное положение Нам кажется неясна его теория потому, что закон формально не признает за ним самостоятельного значения, научная сторона его не разработана и его юридическое происхождение точно не обосновано. Но все таки, следует всегда иметь ввиду, что юридическая природа страхового договора заключается в самобытности, самостоятельности существования, в особенности своего положения по отношению других гражданских сделок, как фактора широкого общегосударственного значения, а потому вся совокупность договорно-страховых принципов имеет полное право на самостоятельное правовое существование как отдельный кодекс юридическо-страховых норм. Таким образом благодаря подобному исключительному положению страхового договора в области гражданского права до сего времени никому не удается точное и обоснованное юридическое определение его. Это особый вид правоотношений, созданный нетеоретическим путем, а историческою, обособленною от других, деятельностью самого общества. Прежде чем трудиться над словесный определением договора необходимо было бы основательно изучить юридическую и экономическую сторону института страхования и проанализировать каждое проявление договорных соглашений. И только тогда основной текст договора может быть правильно выработана, а догмы его должны быть утверждены законом в самостоятельном виде, без всякого смешивания его с другими однородными гражданскими сделками. Правильное понятие о природе страхового договора доступно весьма немногим лицам, имеющим близкое соприкосновение с ним, как, например, ученым юристам и страховым деятелям, что же касается массы страхователей, то таковая имеет не только смутное, но даже иногда извращенное понятие о самом факторе страхования. Например, при введении Советским правительством монополии страхового дела, при наличии широкой обязательности страхования на некоторые виды имуществ, у населения сложилось прочное убеждение как о "страховом налоге". Это яркий показатель того, что страховой вопрос до сих пор еще не вышел из стадии исторических традиций и взглядов, и не получил еще общепризнанных гражданских прав. Резюмируя все вышеприведенное, необходимо поставить на вид еще одно существенное обстоятельство, которое долго и сильно влияло на развитие юридической зрелости страхового договора; это та экономическая среда, в которой возник и развивался договор. Ибо все страховые сделки носили на себе отпечаток преимущественно экономической выгоды, а об юридической ориентации не было и помину. К юриспруденции прибегали только в исключительных случаях. Конечно, подобное положение вещей было выгодно для страховщика, отсюда мы видим, что между страховщиком и страхователями шла ожесточенная борьба, и борьба эта была чисто экономическая; каждый стремился обогатиться за счет своего контрагента но к юридическому формулированию условий своих выгод никто не прибегал. Лишь только в самую последнюю эпоху юридическая тенденция стала постепенно занимать умы заинтересованных в договоре лиц. Первый к этому прибегнул страховщик, как более экономически сильный контрагент, он сам стал вырабатывать условия договора и принуждал страхователя подчиняться этим условиям; почему и появились у нас уставы страховых обществ как первые и основные нормы страхового права, каковые закон охотно утверждал и наделял их санкцией обязательной силы Не утверждать их он не мог, потому что других законоположений по страхованию почти не было, между тем потребность в страховых нормах была крайне необходима. Но передавая в руки страховщика ключи от страхового права, закон еще более осложнил и запутал юридические взаимоотношения контрагентов и поставил страхователя в подчиненное положение страховщику; в руках страховщика оказалось не только экономическое, но и юридические преимущество. благодаря чему число спорных случаев из года в год все увеличивалось, свобода договорных соглашений стала весьма опасна, так как потребность в страховании достигла высшего своего развития и давала широкую возможность страховым обществам обогащаться за счет своих страхователей. Такое положение вещей выдвинуло животрепещущий и наболевший вопрос о реформе всего страхового дела, уже на широких юридических началах. В Западной Европе и Америке в этом направлении кое что сделано, но еще не все. Что же касается СССР, то декретом ОН К. от 6/Х--Э921 г у нас введена страховая монополия государством. Таким образом экономическая сторона страхования разрешена весьма благоприятно, но юридическая сущность страхового договора осталась -пока не тронутой. Детальная разработка его лежит на обязанности новых страховых деятелей и при новых экономических условиях. В дальнейших изложениях мы постараемся детально изложить все то, что относится к точному и ясному определению страхового договора, вне зависимости от экономических условий новых форм страхования. Отличие страхового договора от игры и париСтраховой договор по своему объективному свойству кажется фактором исключительно рисковым, рассчитанным на счастливую случайность; почему в прежнее время думали и сейчас даже многие думают, что между игрой и страхованием есть много общего, так как те и другое имеют под собой одинаковую почву, рассчитанную на счастливый выигрыш хотя бы в принудительном отношении. Но, присмотревшись поближе к этой кажущейся тождественности и вникнув поглубже в смысл данного вопроса, нетрудно заметить, что игра по природе своей никоим образом не может подходить под условие страхового договора Основание подобному сравнению было положено еще в первый период появления страховой деятельности, тогда действительно, страхование считалось прототипом игры или пари. Так например в Англии в начале XVIII столетия была очень развита подобная спекуляция на пари, где два лица спорили на вероятность осуществления в определенное время какого-нибудь особого политического события, при этом. конечно, одна сторона проигрывала, а другая, совершенно безвозмездно, не затрачивая никаких средств и труда, получала выигрыш. Приведенный пример служит нам ярким показателем тогдашнего взгляда на страхование и абсолютного непонимания основных принципов страхового договора. Людям того времени были чужды и непонятны цели, поставленные этим весьма важным фактором нового социального явления, почему в настоящее время для науки нельзя брать эти данные за исторические источники, ибо они являются факторами случайного и отвлеченного характера. Теория игры такова: игрок, принимаясь за осуществление своей задачи, материально ничего не затрачивает и не применяет никакого труда, надеясь исключительно на слепую случайность получить даром выигрыш; он ничего не может предпринять, чтобы увеличить шансы на вероятность выигрыша; в случае же удачи, известная ценность свободно переходит от его партнера в его руки Подобная операция не вносит в общественную жизнь какого-либо улучшения и не увеличивает общей массы народного богатства, а наоборот игра, в собственном смысле, приносит большой вред обществу, как в моральном, так и в материальном отношениях. Азартная игра развивает сильную спекуляцию, обман и жажду к легкой наживе; на игру затрачиваются бесполезно средства и время; она разоряет многих доверчивых людей. Лица, спекулирующие игрой, являются не более и не менее как паразитами общественного труда. Между тем принцип страхования по цели и по природе своей имеет очень важное экономическое и юридическое значение. Страховщик из получаемых взносов выплачивает потерпевшим страхователям вознаграждение за убытки от стихийных явлений и сам остается в прибылях. Здесь вероятность случая учитывается вперед, что дает возможность до некоторой степени предугадать несчастный случай и даже сократить до минимума число подобных явлений. Конечно, и для страховщика, в данном случае, допустима "нажива", иногда даже очень крупная, но такая выгода приобретается не слепым случаем, а благодаря умелым действиям руководителей дела и принятым мерам предосторожности; хотя и здесь возможны счастливые единичные случайности, но достаточно посмотреть на общую массу подобных явлений нетрудно заменив что сокращенно несчастии происходит опять таки не случайно, а вызвано какими-нибудь обстоятельствами, имеющими связь с деятельностью человека Таким образом излишек от всех взносов страхователей составив так называемую, предпринимательскую прибыль страховщика, которая по вышеизложенным мотивам никоим образом не может считаться выигрышем. Для страхователя этот вопрос касается уже другой стороной: например, пожар истребляет его дом, на основании условии договора он получает сумму действительной стоимости дома, но теряет безвозвратно все сделанные им до сею времени взносы, а при гибели эксплуатируемых предметов как. корабля, фабрики и др. он теряет еще доходность, рынки сбыта и проценты капитализированных сумм. Следовательно, страхователь остается даже как бы в убытке, только в некоторых случаях страхователь получает то, что он потерял. Наиболее соответствующей формой, подходящей к игре, является страхование жизни, когда известное лицо страхует свою жизнь в пользу другого, здесь выгодоприобретатель действительно выигрывает в случае смерти застрахованного лица, так как не затрачивает никаких средств и не применяет никакого труда, получает страховое вознаграждение Но эта тождественность лишь только кажущаяся, ибо с юридической точки зрения получение вознаграждения по полису считается как наследство и регулируется специальными нормами наследственного права. Однако могут быть случаи, что застрахованное лицо передает полис человеку совершенно чуждому, не состоящему с ним не только в родстве, но может быть даже и в знакомстве, так не может ли здесь принцип страхования служить формой игры для выгодоприобретателя? Но и этот вопрос следует решить отрицательно. Во первых, для субъекта, неожиданно получившего полис от чужого лица оно будет служить ему как дарение, а дарение как определенный факт юридического отношения законом признается благоприобретением. Во вторых, все Подобного рода безвозмездные сделки, когда они совершаются по доброй воле обоих субъектов права и непротивные добрым нравам, ставятся под защиту закона; они считаются безвредными элементами проявления человеческой воли в процессе различных экономических взаимоотношений. Между тем игра в абсолютном своем значении, мак мы говорили выше, не желательна и вредна для общественного благополучия и не ограждается законами, почему выигрыш сам по себе не считается объектом права и не представляет никакого юридического отношения. Отсюда вытекает фиктивность карточных векселей и других долговых обязательств, возникших на игорной почве. Прототипом игры по существу является еще и пари, основанное на почве спора двух лиц о гибели или целости какого-нибудь предмета; вообще объектом пари может быть всякий предмет или событие. Лари является фактом отвлеченного характера, но гораздо ближе подходит к принципу страхования чем игра, потому что пари, как спор двух лиц. имеет ввиду риск, рассчитанный исключительно на слепой случай; никто из спорящих лиц не знает момента наступления известного события, при том эти факты встречаются очень редко, как исключение, но не имеют характера профессионального занятия, это ничто иное как досужая фантазия некоторых праздных обывателей. Этот риск совершенно свободен от юридической регламентации, здесь нет никаких имущественных отношений, ибо спор может быть отвлеченного характера и совершенно безвозмездным Может, конечно, быть. что предмет спора будет принадлежать и третьему лицу, никакого отношения к спорящим сторонам не имеющим. Вообще же пари есть ничто иное. как частное и безвозмездное соглашение двух лиц вне всякой формы и закона, имеющего ввиду создать случайный и даровой выигрыш, или скорее всего удовлетворить любопытство спорящих субъектов; какого-нибудь экономического и юридического значения оно не имеет, это ничто иное, как видоизмененная форма игры. Пари по своему происхождению может иметь два вида интересов: имущественный и условный; первый вид интереса проявляется тогда, когда предмет спора принадлежит одной спорящей стороне, второй- когда предмет не принадлежит спорящим сторонам. Так вот благодаря проявлению имущественного интереса пари иногда смешивают с страховым договором; но пари не договор, а простое условное соглашение без всяких юридических норм; никаких законов для пари не существует, оно существует вне закона; даже обычное право не признает за пари законной формальной сделки. Этот факт признается как отрицательное явление и цели пари считаются даже противозаконными, а самый договор пари - недействительным. Закон может запретить существование пари, если оно принимает вид азартной спекуляции, как идущее в разрез экономическому и нравственному развитию страны. Цель же страхового договора вполне нравственна и полезна, а потому страхование не только не преследуется, но наоборот пользуется особым вниманием науки и законодательства. Хотя в идее страхования и существует известный риск, так же, как и в пари, но этот риск строго-определенный и статистически-вероятный, а тем более возмездный. Основная задача страхования заключается в принципе справедливого вознаграждения лиц, потерпевших от каких-нибудь определенных разрушительных стихий. Между тем в идее пари нет ничего благоразумного и полезного, почему оно никоим образом не может быть сравниваемо с страхованием. Сходство страхового договора с поручительством, куплей-продажей, поставкой, займом или бодмереейВ предыдущей главе мы дали отличие страхового договора от явлений отвлеченных, похожих на договор страхования только с одной объективной стороны; а теперь перед нами стоят факты, которые по своей юридической природе также довольно близко подходят к страховому договору. Возьмем для примера обыкновенную гражданскую сделку-поручительство, которая по внешним признакам много напоминает страхование. Здесь есть определенный риск, известное вознаграждение и вероятный убыток; стихийные явления также могут действовать на договор поручительства, хотя это действие проявляется не в прямом смысле, а в относительном. Однако, присмотревшись ближе к этому факту, нетрудно заметить большую разницу между тем и другим. Прежде всего поручительство по отношению кредитора является безвозмездным, известный процент вознаграждения за риск может быть взимаем с должника, но не обязательно, а по личному соглашению с поручителем; между тем страхование безвозмездным ни в коем случае быть не может. Поручитель берет на себя риск не вещественный, а условный; он отвечает не за гибель какого-либо предмета, а за невыполнение обязательства; хотя и в этом случае поручитель не все теряет, у него еще остается юридическое право на обратное взыскание уплаченной суммы со своего клиента. Если же обязательство будет точно выполнено, то должник, кредитор и поручитель ничего не теряют, но ничего и не выигрывают. Какого-либо особого экономического значения поручительство не имеет, это факт временный и даже можно сказать, случайный: к нему прибегают не многие лица и только в силу крайней необходимости. Но страхование есть фактор большой экономической важности и необходим всем и каждому, а главное оно применимо ко всяким случайностям охранения всех материальных и условных ценностей общества. Кроме того, поручитель, прежде чем принять на себя риск, имеет полную возможность точно удостовериться в материальной благонадежности должника, и если его благонадежность подтвердиться, - то поручитель здесь ничем не рискует. Между тем в страховании риск неизбежен; предотвратить его никаким образом невозможно, ибо это факт совершенно случайного проявления стихий, что же касается мер предосторожности, то они только могут уменьшить вероятность наступления случая, но не устранят его совсем. Затем в страховом договоре могут быть только две юридически - ответственные стороны: страховщик и страхователь; между тем в поручительстве мы видим три полноправных стороны. Правда, и в договоре страхования могут быть замешаны третьи лица как-то: уполномоченные страхователя, залогодатели, выгодоприобретатели и др., но эти лица не полноправны, они являются лишь только пособниками страхователя при заключении страхового договора и при получении страхового вознаграждения, а полноправным и ответственным за договор контрагентом остается только один страхователь, заключивший договор. При этом страховщик и страхователь в одно и тоже время могут быть субъектами права и обязанностей смотря по ходу дел; между тем в договоре поручительства участвуют три стороны: поручитель и кредитор являются субъектами права, а поручаемый, т.е. должник - только субъектом обязанностей. Правда, и поручитель может превратиться с субъекта обязанностей, но только перед кредитором в случае невыполнения своих обязанностей должником Таким образом общая характеристика договора поручительства отличается своеобразием взаимоотношении участвующих лиц. призрачностью вероятности риска и условностью. Некоторые считали и теперь еще считают страховой договор договором купли-продажи, основывая свои заключения на внешнем сходстве обоих актов: говорят, что страховщик продает риск, a страхователь покупает, взамен чего выдает первому денежную плату премию Неосновательность этого вывода очевидна, ибо материальная ценность риска по существу не принадлежит страховщику и он его продать не может; риск переходит не от страховщика, а вернее от страхователя, который более соответствует положению продавца; но если считать страхователя продавцом, то он должен бы получать за это деньги, между тем он сам платит страховую премию, таким образом, получается факт запутанного характера и наша аналогия пришла к нелепому выводу, так как на лицо нет определенного юридического принципа. Если прежде и решали страховые споры по теории купли-продажи, то только благодаря абсолютному незнанию самых основ страхового договора. Подобный взгляд на страхование мешал юридическому анализированию теории страхового договора до самого последнего времени. Так вот этот пережиток понятий старины допускал ложную тождественность страхового договора с договором купли-продажи. Близко к страхованию подходит также договор поставки, если только не вдаваться в самую сущность их происхождения. Преступая к детальному анализу обоих договоров перед нами сразу раскроется яркая картина коренного различия. Сущность договора поставки заключается в условной доставке, за известное вознаграждение, определенного предмета без какого-либо "вероятного" -риска для обоих сторон. Скорее всего поставка тождественна с договором купли-продажи, но эта тождественность лишь только кажущаяся. Что же касается страхового договора, то таковой абсолютно противоречит не только договору поставки, но и самой идеи поставки, потому что первый акт есть договор исключительно рисковой, что в поставке совершенно отсутствует. По природе своей страхование имеет целью возмещать убытки от гибели вещей от неизвестных причин и по договору, заключенному гораздо ранее гибели их, а условия поставки имеют в виду настоящий момент, в течение которого должна быть доставлена известная целая вещь, а не эквивалент стоимости ее. Собственно говоря в договоре поставки весь риск и все хлопоты по проведению договора в жизнь берет на себя поставщик, причем здесь риск не абсолютен и не неизбежен, вероятность риска гораздо больше зависит от способностей и внимания поставщика, чем от непредвиденных обстоятельств. Обусловленный предмет, как цель договора, гарантируется поставщиком быть исполненным к известному сроку; между тем в страховании стоят совершенно другие цели, где ожидается гибель застрахованного предмета от неизвестных но вероятных причин. Так что юридически договор поставки, хотя и подходит под условия договора страхования, но идея того и другого акта совершенно различны и противоположны, а поэтому не укладываются в общие рамки тождественности. Договор займа вообще сходен с договором страхования, ибо в займе существует определенный риск; однако следует оговориться, что риск является не во всех случаях займа, например хорошо обеспеченный заем риска не имеет Юридическая особенность займа проявляется в интересе, но не к вещи, как таковой, а к вероятности выполнения заемного обязательства. Если в заем отдается не обязательство и не деньги, а какой либо материальный предмет, то опять таки здесь нет идеи страхования, ибо во первых предмет оберегается не от гибели, а во вторых, контрагенты договора займа интересуются не самим пред метом, а выполнением обязательства. Отданный взаймы предмет все время считается собственностью давшего его, он возвращается обратно владельцу в целости и неприкосновенности; гибель предмета не имеет никакого отношения к договору займа. Должник обязан возвратить взятый предмет или, в крайнем случае, -стоимость его. Таким образом из приведенных тезисов, мы ясно видим, как далеко отстоит теория займа от природы страхового договора. Однако перед нами стоит еще новый факт тождественности, отчетливо напоминающий договор страхования: это договор бодмерейного займа. В этом договоре смешиваются два юридических факта: теория заклада и залога то и другое кажутся однородными, но эта кажущаяся однородность рассеется, как только мы выведем самую природную сущность их. Заклад (pignus)- передача должником кредитору движимого имущества в обеспечение долга, в противоположность залогу недвижимостей. Закладывать может только то лицо, которому имущество принадлежит по праву собственности с правом отчуждения. Закладное право может быть установлено не иначе, как по письменному договору, нотариальному или явочному или записанному у крепостных дел (закладная на движимое имущество) или домашнему (деловое заемное письмо с закладом движимого имущества). Заложенные вещи находятся только во владении залогодателя, но пользование ими и даже распоряжение, поскольку этим не нарушается залоговое право залогодержателя, остается за закладчиком: право собственности последнего не прекращается и с истечением срока договора, обеспеченного закладом, каковой срок не может поэтому быть принят за начало давностного срока дня иска о возвращении заклада. Вот истинная теория закладного договора; здесь как видим нет никакой идеи страхования. Но существует еще денежный заем под заклад корабля или судна, товаров или груза, называемый бодмереей; такой акт может быть заключен корабельщиком только в случае крайней необходимости, а шкипером без разрешения хозяина, но только с разрешения своего консула. Так вот -этот бодмерейный заем как бы близко подходит к принципу страхования. Вся сущность бодмереи заключается в том, что заимодавец, давая деньги в заем под заклад корабля или груза, вместе с этим принимает на себя риск на случай гибели предмета; таким образом, он как бы уже вперед заплатил страховое вознаграждение за не погибший еще предмет. Правда, здесь действительно есть некоторая претензия на страхование, но эта претензия только кажется с внешней стороны, между тем внутренняя природа бодмереи противоречит самому основному принципу страхования. Сумма, выданная под заклад никоим образом не может считаться страховым вознаграждением, ибо она выдается временно, как заем, хотя здесь и существует риск, но в случае гибели предмета контрагенты бодмерейного займа лишь только взаимно компенсируют свои обязательства. Конечно, заимодавец при гибели корабля или груза может пострадать, потому что. отдав деньги взаймы, потеряет закладенный предмет; между прочим заимодавец может гарантировать себя тем, что застрахует объект заклада, но тогда аналогия между бодмереей и страхованием теряет всякий смысл. Кроме того, страхование есть акт безобидного свойства, там нет потерпевших лиц, страховщик и страхователь взаимно обмениваются платежами за счет всех страхователей, между тем в займе бодмереи нет ничего подобного, этот договор чисто индивидуальный и частно-правового характера. Следовательно, бодмерейный займ не есть чистое страхование, а является лишь только особой кредитной операцией рискового свойства. Считаем необходимым оговориться, что бодмерейные договоры существуют только в торговом мореплавании, когда кредитор дает деньги под залог корабля или груза с принятием на себя морского риска. Поиск информации о страховании на сайте "Знай страхование!"
Поиск страховой информации
|
|
|||||||||||||||||
|
|
||||||||||||||||||
|
|
|
|
||||||||||||||||
|
|
|
|||||||||||||||||
